Злые игры пацанов

Мы шагаем по нашей-не нашей земле,

Где не рады усталым солдатам.

Только фляга в чехле, только пуля в стволе,

Только тельник под грязным бушлатом.

Шли солдатики в ярких мундирах

Из игрушечной детской страны.

Их мутило от долгого мира,

Им хотелось весёлой войны.

Это стихотворение я написал на первом курсе университета, в 1973 году, когда мне было 17 лет. Я написал его следом за балладой «Двести семьдесят третий». Обычно я своих юношеских опусов не выставляю, но тут – случай особый. Подтолкнуло меня то, что я освещаю процесс по делу группы спецназа Генштаба ГРУ России. Трое разведчиков во главе с капитаном Эдуардом Ульманом расстреляли шестерых мирных чеченцев, возвращавшихся с районной кчительской конференции в Шатое. Не хочу размазывать подробности, хотя они отвратительны (трупы людей свалили в уазик, облили бензином и сожгли). Я о другом: о разговоре со знакомым спецназовцем. «А что тут такого? – удивился мой знакомый Сергей.

Эту балладу я написал в 17 лет. Я обычно не публикую своих юношеских стихов, но тут – дело особое. 17 лет мне было в 1973 году. Ещё не было ни афганской, ни чеченских войн. Мы топали со своим приятелем Пашей Резепиным после университетской лекции по Ростову и спорили о поэзии.

-Ну нельзя сделать стих из чего попало! – убеждал меня Паша. – Вот простой пример: число 273… Можешь ты написать, к примеру, балладу о цифре 273?!

И шпаги искры высекал,

И кони мчались, как могли…

Но всё ж бойцы не доскакали,

И их тела в реке нашли.

А та, кому предназначалась

Записка – «Я вернусь весной»,

В слезах наутро обвенчалась

И стала графскою женой.