Поэзия

Я время дам на слёзы и на сборы

И раскурю угрюмо ББК:

Прошла любовь, завяли помидоры,

И ты нашла другого дурака.

Припев:

Курчавый Изя, по прозванию Брунет,

Побочный сын портного дяди Бори -

Таких в природе больше не было и нет,

На зуб клянусь, век не видать мне воли!

Любитель женщин и знаток французских вин,

Блюститель уркаганского закона,

Он был прекрасен, как Иисус Наввин,

А в картах смыслил больше Соломона.

Припев:

Ты опять расстаёшься со мной

И лицо закрываешь руками;

Я опять за тюремной стеной

Буду пайку ломать с босяками.

Я глотаю горячий чифир

И горючие слёзы глотаю;

Я вернулся в свой каторжный мир -

Что поделать, моя золотая...

Припев:
Извини, извини, извини -
Я навек породнился с тюрьмой,
Извини, извини, извини

Отсвистели мои соловьи да пеночки,

А браслетики - щёлк, и засовы - клац;

Обшмонает меня вертухай у стеночки,

И потянут меня на тюремный плац.

Семерик на ушах - раньше не откинуться;

Корпусной поведёт, хату отворят...

Как признают меня - босяки подвинутся,

За табак босяки поблагодарят.

Припев:

Частушка - жанр не для классных дам и не для ханжей. Народ наш привык к крепкому словцу и не щадит хрупких душ и нежных ушей литературных снобов. Русская частушка - хоть политическая, хоть производственная, хоть какая другая - любит бесшабашно-забористую нецензурщину:

Сидит Гитлер на берёзе,

К земле ветка гнётся;

Имя автора этой цинично-весёлой книжицы прочно связано с поэзией Туманного Альбиона. Достаточно вспомнить хотя бы его перевод монолога принца Гамлета «Быть или не быть - вот в чём вопрос» - «Жужжать иль не жужжать - во, бля, в чём заморочка». Или переложение киплинговского «Из ливерпульской гавани»:

Из пересыльной гавани,