Поэзия

Мадонна с выколотыми глазами - снова она…

Жуткий образ пылает в мозгу, не сгорая.

Дикая пустошь, варварская страна,

Россия, ужас без конца и без края.

Ремень рассекает воздух за вздрагивающей стеной,

Он словно бы мне вырывает мясо и кожу!

Но ни крика, ни стона…

Мефистофель выступает из-за печи, как только туман оседает, одетый на манер путешествующего схоласта.

ФАУСТ:

Ну-с, кто зарыт в собаке - поглядим!

Блуждающий схоласт? Однако же забавно.

МЕФИСТОФЕЛЬ:

Мой пламенный салют, учёный господин!

Ну что ж, вы жару задали мне славно.

Один из любимых моих поэтов, отчаянный босяк, гуляка и романтик ХV века Франсуа Вийон создал одиннадцать баллад на языке французских уголовников - кокийяров. До сих пор даже в самой Франции эти тексты до конца не поняты. Русские переводчики не раз подступались к ним, но, честно говоря, безуспешно. Эти баллады перевели Е.

Эту жизнь, как монету в кружку,

Мне швырнули - и что теперь?

Поливать слезами дерюжку

Перед входом в Господню дверь,

Непотребно скулить боярам

У небесных палат Царя:

Здесь так долго меня стояло,

Что пора бы таки внутря?

Я не жду, когда ангел свистнет

И расстелется тьма вокруг,

Я выхватываю у жизни

Уходит год походкою усталой,

С плеч сбросив тяжкий груз былых забот.

Под бой часов, под хохот карнавала

Уходит Старый, очень старый год.

Он распрощался навсегда со всеми

И удалился под хрустальный звон...

Я знаю, итальянцы в это время

Старьё своё вышвыривают вон,

О прошлом не печалясь и не плача,

Старый друг, ни счастья, ни отрады

Я уже не встречу на пути;

Может быть, давно уже пора бы

Нам сказать прощальное «прости».

Не был я ни слабым, ни трусливым,

Я не искалечен и не слеп -

Но от жизни тусклой и тоскливой

Я хотел бы лечь в холодный склеп.

Я ни жив ни мёртв, а где-то между;

Мой дед был осетин и костолом.

Он с грузчиками дрался на грабарках –

Дуэль за право разгрузить вагон;

Хоть с Педро Кальдероном де ла Барка

В деталях правил честной схватки он

Сходился не всегда и (важная ремарка)

Был с этим Педро вовсе не знаком,

Равно как с Лопе, Тирсо и Мольером –

Утро рдеет ли в высях, небесная кровь ли

истекает по куполу, звёзды смывая...

Восприяли начало звериные ловли,

рвутся своры борзых, как орда кочевая.

В захоронках кричальщики чутко застыли,

гулко бьются сердца о кресты на гайтанах;

забран лес отдалённый в тенета густые,

и лихие охотники в красных кафтанах

Мы шагаем по нашей-не нашей земле,

Где не рады усталым солдатам.

Только фляга в чехле, только пуля в стволе,

Только тельник под грязным бушлатом.

Шли солдатики в ярких мундирах

Из игрушечной детской страны.

Их мутило от долгого мира,

Им хотелось весёлой войны.