Проза

Очень популярна в кругу людей, далёких от жизни «зоны», тема так называемых «прописок» - жестоких ритуалов посвящения в арестанты. Перечислять их - язык устанет. Начиная с полотенца у двери камеры, о которое новичок должен обязательно вытереть ноги, и кончая стоящими на полу шахматами, на которые испытуемый обязан с завязанными глазами упасть плашмя с верхних нар (экзаменаторы в это время ловят его в растянутое одеяло). «Бывалые люди» (из числа тех, кто не нюхал «зоны») любят подчёркивать, что тот, кто не пройдёт такой «прописки», непременно будет либо «опущен» (сделан пассивным педерастом), либо крепко избит.

Однако все эти «проверки на вшивость» давно уже «не канают» - то есть не практикуются, потеряли силу традиции. Разве что в редких случаях - где-нибудь в «хате» малолеток[1]. И то за такие штучки могут серьёзно спросить, если дело доходит до крови. В основном подобные «ужастики» - тема для смакования в компаниях людей, не бывавших по ту сторону «шлюза»[2].

Было это в 1982 или 1983 году. Чуть ли не весь состав ростовского УИТУ[1] с утра подняли по тревоге и бросили в стены «Богатяновского кичмана» - следственного изолятора № 1, расположенного на Богатяновском спуске, прославленном в известной блатной песне:

На Богатяновской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная...

Что же послужило причиной страшного волнения? Оказывается... неожиданно исчезло несколько подследственных! Кто-то из спецотдела управления устроил сверку, и количество «сидельцев» не сошлось с количеством имевшихся сопроводительных документов. Пересчитывали несколько раз, и всё время - с разными результатами: то не хватало четырёх арестантов, то появлялась парочка лишних...

Смягчение режима в местах лишения свободы даёт о себе знать. Один из штрихов - появление в жилых секциях отрядов «живых уголков»: клеток с птицами, хомяками, аквариумов. Впору бы умилиться, наблюдая, как рука, которая прежде воровала и грабила, ласкает пташек и сыплет корм рыбкам...

Отрядная комната отдыха. Несколько «сидельцев» торчат перед телевизором и лениво комментируют по ходу дела очередную серию аргентинского сериала. Другая компашка скучковалась вокруг доски с нардами, на которой развернулась баталия между двумя старыми соперниками. Один, разгорячившись, даже скинул «ветряк» (линялую майку) и обнажил впалую грудь с чахлым орлом, поблекшим и скукоженным.

Возле огромного аквариума с яркими хищными рыбками тихо прибалдел Саня Пузырь. Пузырь долговяз, тощ и сутул, вроде фонарного столба, в народе именуемого «коброй». Кличут его Пузырём по фамилии - Пузырёв. Ну, и для хохмы, конечно.

Рафик геворкян, невысокий ушастый армянин из нахичеванского предместья Ростова, как и многие кавказцы, отличался необыкновенной вспыльчивостью и горячностью. Вот, кстати, назови его «кавказцем» - он тут же бросится устраивать качки[1]:

- Ты совсем тупой, да? Я тебе не кавказец, я ростовский пацан! Да хоть и армянин! Армения - не Кавказ, Армения - Закавказье!

Одному из «приблатнённых» во время завтрака в столовой он надел на голову тарелку с овсянкой, когда тот с пренебрежением процедил, отодвигая «зверька»[2] с насиженного места:

- Это на воле ты Рафик, а на зоне ты - жорик[3]! Посунься, плесень...

Папа Карло Дуремаркс

Черепаха с тротилом

Хохол-саломёт

Лесбушка на курьих ножках

Иван Царевич и Иван Рабинович

Белоснежка и семь гомов

Сыроежка и сто граммов

Сифилиса Прекрасная

ЭРОТИЧЕСКАЯ СКАЗКА

У отца было три сына. Вот позвал он их к себе как-то раз и говорит:
- Поворотись-ка, сынку!

Марку Твену удалось купить недорого, но он заплатил бешеные деньги за конверт.

Лев Толстой, Дед Мороз и наш дворник дядя Вася – одно и то же лицо. Но совершенно разные люди.

Наконец-то искусствоведы выяснили, что один из натюрмортов Пабло Пикассо на самом деле является его автопортретом.

Счастье – это когда тебя поминают

Платон мне друг, но можно и по роже!

Жизнь прекрасна и удавительна

Переход количества в кучество

Через четыре года здесь будет голый зад!

Урка вечером мудренее

Пуля – дура, обойма – дурдом

Тело «шмайссера» боится

На чужой носок не накинешь носок

СРЕДСТВА МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, освещающие процесс Буданова, обращают внимание на то, что потерпевшая сторона пытается превратить дело из уголовного в политическое. Это очевидно. Однако основная интрига вовсе не в истеричной политизации. Важнее другое. Выслушивая обе стороны судебных баталий, я сделал поразительный вывод: оказывается, виноватых здесь вообще нет! Как в песне Высоцкого: все по-своему несчастны - и Иван-Дурак, и Кощей, и змей с семью главами... Все - жертвы.

Сразу после начала суда над Будановым по стране развернулась широкая кампания в защиту отца-командира, героя чеченской войны и доблестного русского офицера. Сборы подписей в поддержку полковника начали различные комитеты солдатских матерей. На имя президента Путина обрушились горы писем и телеграмм с требованием прекратить «позорное судилище». Офицерское собрание Волгоградского гарнизона заявило, что в лице Юрия Буданова судят всю российскую армию за исполнение воинского долга в Чечне. Перед зданием Кировского суда выстраивались пикеты с хоругвями, иконами и свастикой РНЕ. Казалось, вот-вот - и Буданова причислят к лику святых.

-Буданов - российский лейтенант Келли! - в перерыве одного из судебных заседаний горячо убеждал меня с перекошенным лицом корреспондент журнала «Индепендент» (один из двух, тот, который свободно говорил по-русски; второй, ничего не понимавший, просто согласно кивал).
- Ван момент, плиз, - возразил я. - Ваш лейтенант во Вьетнаме сжег целую деревню Сонгми и расстрелял женщин, стариков и детей...
-Какая разница?! Главное - принцип. Мы сделали выводы из прошлого, а вы и сегодня ведете войну как варвары!
Перекошенный репортер привел в пример операцию «Буря в пустыне»: никакого насилия над аборигенами! А все потому, что был исключен любой контакт американских солдат с иракцами. Багдад обстреливали издали. И Штаты избежали морального разложения армии.
-Сильная позиция, - согласился я. - Застрелить мирного жителя в упор - это, конечно, преступление. А раздолбать ракетой багдадскую больницу вместе с пациентами - печальное недоразумение.