Сказка ложь, да в ней подкоп...

Вы задумывались, почему наиболее симпатичные сказочные герои по ходу действия попадают или в уголовники, или в зэки? Том Сойер мечтает стать разбойником, чтобы немножко грабить и совсем не больно убивать, Незнайка проводит ночь в лунном полицейском участке... О массовом побеге из тюрьмы я впервые узнал у Джанни Родари в «Приключениях Чипполино». О подкопе ещё раньше поведал Алексей Толстой в «Приключениях Буратино», где деревянный мальчик смылся из подвала через кротовую нору.

Характерен в этом смысле побег а ля Чипполино-Буратино в конце 80-х годов из ростовской колонии №10 усиленного режима. Имени арестанта не помню. Зато помню имя тогдашнего начальника «зоны» - Юрий Хачатурович Хлиян. А «сидельца» назовём условно - Пинокий Карлович.

В зоне усиленного режима «чалился» за суровые преступления народ серьёзный - «тяжеловесы». От «строгачей»-рецидивистов эти арестанты отличались тем, что находились в зоне по первому разу. Но - надолго. Пинокий Карлович был пристроен неплохо: то ли старшина, то ли завхоз в отряде. В общем, «красный, как пожарная машина», определяют таких матёрые зэки. Активист, помощник администрации, «катил на ментовской педали». Попусту бузить не будет. Но, видать, появился у Пинокия лёгкий напряг в отношениях с арестантами. «Красных» вообще «мужики» не любят, а тут где-то «лохмач» «загрубил», где-то борзанул... В общем, постепенно надвигалась суровая проза жизни. Например, отвёртка под ребро или случайно сорвавшийся на голову подвесной рельс.

Обладая острым политическим чутьём, Буратино не стал ждать развития событий и ускоренными темпами, используя служебное положение, решил переменить участь. Благо, поддерживая отрядный порядок и дисциплину, постоянно находился в арестантском общежитии. А там, на первом этаже аккурат под лесенкой (помните, где в сказке находилась каморка папы Карло?) полы были деревянные и давно прогнившие. И стал Пинокий помаленьку выкапывать землю из-под досок да аккуратно украшать ею клумбы в локальном участке отряда. Остальное спускал в туалет, где было несколько санитарных отверстий, в просторечии именуемых «очко». А ежели «очко» от такой операции засорялось, активист во всю глотку возмущался: животные, уроды! Раскормили вас на казённых харчах, канализация не выдерживает!

Во время отрядных «шмонов» отпрыск папы Карло всей душой помогал «кумовьям»-режимникам: отводя подальше от заветного лаза, аккуратно сдавал чужие «заначки» с деньгами, заточками, самодельными картами. Режимники в таком помощнике души не чаяли. И очень удивились, когда однажды летним погожим вечером весёлый Буратинка неожиданно растворился, нырнув в дыру под лестницей, а вынырнув на берегу Дона. Искали «крота» примерно с месяц. Найдя, обработали до состояния полена. О дальнейшей судьбе Карлыча ничего не известно. Одно утешает: если и лишился он пары-тройки ребер, то приобрёл пару-тройку годков нового срока...

Но история знает и более драматичное повествование о побеге – на этот раз не с подкопом, а с проломом. Как говорится, с «кабуром». Правда, история, о которой я повествую, произошла не в колонии, а всего лишь в изоляторе временного содержания города Каменоломни Ростовской области. Побег из уездного изолятора (по-старому - из КПЗ) в «бродяжьем мире» не канает за геройский поступок. Но когда надо срочно «делать ноги», не до «босяцкой гордости». Итак, в ночь с понедельника на вторник 26 ноября 1996 года «хата» №5 Каменоломенского изолятора временного содержания бодрствовала в полном составе, не смыкая глаз. Конечно, за решёткой существует негласное арестантское правило - «В тюрьме отбоя нет». Там даже лампочку на ночь не гасят. Но, во-первых, ИВС - не тюрьма и даже не следственный изолятор. Во-вторых, если нет отбоя, это вовсе не значит, что кто-то из «сидельцев» не может ночью прикорнуть. Другое дело - он не вправе сетовать на то, что ему мешают видеть приятные сны. А тут...

Откроем секрет: массовая бессонница напала на большую часть «сидельцев» (на восьмерых из десяти) ещё в пятницу, когда двое арестантов, 32-летний Сергей Ермаков и 33-летний Евгений Рыбальченко, давно уже страдавшие камерной клаустрофобией, нашли, наконец, средство попрощаться с нелюбимым изолятором. По всем прикидам, организатором побега можно считать злостного рецидивиста Ермакова, у которого уже висело за спиной три судимости. Попав в «хату», он острым взглядом «выцепил» из общей массы «овец» достойного напарника в лице Рыбальченко. Большинство сокамерников подозревались в банальных кражах (за исключением 25-летнего Вадика Антонюка, сопливого наркокурьера цыганской мафии). Что касается Евгения, то в довесок к краже ещё 20 мая он схлопотал срок за разбой - четыре года лишения свободы. Отец двоих детей, парень конкретно «гнал» - безумно тосковал по воле и готов был на любые необдуманные поступки.

Заплывший в хату рецидивист тут же построил всех по ранжиру, «взял масть» в камере и мигом обнюхал все углы. В четвёртый раз срок светил Серёге немалый, и ему не хотелось торопиться «по ту сторону шлюза». К счастью для Ермакова, в одном из углов камеры местные строители при возведении ИВС решили усилить режим экономии цемента и в результате вместо бетонного пола в камере оказался плохо утрамбованный гравий, битый кирпич, песок, слегка припорошенный цементной пудрой.

Умелый оратор, Сергей Ермаков перетянул сначала на свою сторону тоскующего грабителя Рыбальченко («А чё, ты уже со сроком, дальше солнца не загонят, больше вышки не дадут! С родными повидаешься, побегаешь, вольным воздухом подышишь... Да никто тебе за побег не добавит, ты же не с зоны сдёрнул, а с ИВС!»). Затем, уже вдвоём, кореша где лаской, где угрозами уговорили ещё шестерых сокамерников принять участие в подкопе. Копать начали в пятницу вечером, металлической чашкой и кружкой. Землю носили из лаза в полиэтиленовых пакетах и прятали под шконками. Прокопали три метра из-под стены на улицу. Оставалось чуть-чуть. В понедельник обыск в камере не проводился, только «визуальный осмотр». А когда «вертухаи» во вторник по подъёму (в 6.05 утра) вальяжно закатили в «хату», они обнаружили там... всего двоих сидельцев!
- Эт..то что? - растерянно выдавил из себя «начальничек». - А где остальные?
Ответа ждать не пришлось: в углу темнел огромный «кабур» (пролом в стене).

-Сдёрнули, суки! - ахнул второй «дежурняк». - А вы же чего остались? - обратился он к равнодушной парочке.

-А на кой нам бежать? Мы к освобождению готовимся.

-Чего ж вы тревогу не подняли?!

-Во-первых, мы мирно спали. А во-вторых, жизнь даётся человеку один раз, и на кой хрен ею разбрасываться? Крепче спишь - здоровше будешь.

Итак, «бегунцов» было восемь человек. К Ермакову и Рыбальченко присоединились Максим Арсланов (1971), Алексей Сковпень (1977), Дмитрий Мячин (1980), Игорь Зюба ( 1967), Вадим Антонюк (1970) и Марк Балабанов (1975). Надо отдать должное милиции: поиск был организован грамотно. Задействовали 200 милиционеров и 8 поисковых групп, устроили засады в местах постоянного проживания беглецов, на квартирах их родных и знакомых, в притонах Красного Сулина, Новочеркасска, Каменоломен, Ростова и других областных городов.

Первым пришлёпал с поникшей головой Балабанов.

-Здравствуйте, - смущённо пробурчал он. - Я сдаюсь.

-Чего так? - хмуро спросил дежурный по ИВС. - Уже набегался?

-Мать прислала... Ты чего, говорит, дурень, прискакал? Тебя же и так бы выпустили! А ну бегом с повинной в милицию, а то новый срок накрутят!

И правда, Балабанов был осужден 13 ноября Шахтинским горсудом к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на год за кражу. В изолятор уже пришла выписка, и как раз в день побега незадачливого Марка должны были освободить. К 11 утра взяли Мячина, Рыбальченко, Зюбу и Ермакова, чуть позже - остальных. Всего операция заняла 20 часов. Повинную Балабанова учли и срок ему не добавили. Остальных перевели в Ростовский СИЗО на Богатяновку. Чуть позже режимники здесь изъяли при шмоне фотографию Ермакова с прочувствованной надписью: «Евгению от Сергея на память о побеге 26.11.96».

Вот и вся память об этой нелепой истории...

Выберите оценкуПлохоНормальноХорошоЗамечательноОтлично

Ваша оценка: Нет Средняя: 3.7 (3 голоса)